Начало изучению немецких саг положили братья Гримм сборником «Немецкие саги» и посвященными народной прозе теоретическими работами, которые во многом определили дальнейшую собирательскую и исследовательскую работу в этой области. Согласно определению, данному Ф. Ранке, сага — это передаваемый от поколения к поколению рассказ о необычайных событиях, преподносимый рассказчиком и воспринимаемый аудиторией, как достоверный. Иначе говоря, сага — это мифологическое или легендарное повествование, в реальность которого верят.

Многие немецкие саги тематически близки фольклору других европейских народов. Это главным образом саги о стихийных явлениях природы,— грозе, тумане, землетрясении, наводнении и т. д. В них, как правило, силы природы одухотворяются и выступают в образе злых или добрых духов. Особенно популярны саги о лесных и водяных духах, о гномах и великанах. Близкие в основном к европейской фольклорной традиции в целом, они вместе с тем полны местных, своеобразных черт. Так, например, распространенная сага о «диком охотнике» имеет много областных интерпретаций. Связанная с толкованием явлений природы, бури, грозы, она была вначале мифологическим рассказом о Вотане и его свите. В эпоху феодализма место Вотана занимает образ охотника, сопровождаемого сворой воющих собак.

В XVIII и XIX вв. анонимный охотник уступает место исторически конкретным образам—Дитриху фон Берну на юго-востоке, Рубецалю — в Силезии и т. д. Образ демона, первоначально воплощавший в себе представление о стихийных силах природы, связывается с конкретным местным персонажем, который, по мнению народа, в наказание за свои грехи осужден вечно охотиться.

Тот же мотив воздаяния характерен и для саг о привидениях или о мертвецах, не нашедших покоя в могиле.

Древние религиозные представления нередко включаются в немецкую обрядность; на их основе тоже возникли предания и саги. Примером могут служить саги, связанные с персонажами и церемониями пасхальной и рождественской обрядности: о фрау Холле, о фрау Годэ и др.

Самостоятельную тематическую группу составляют саги, повествующие об общественных или семейных событиях: о нарушителях границ, земельных владений, о потере и нахождении родных, о кладах, о злых и добрых духах, вредящих или же помогающих человеку. Эти саги распространены и за пределами Германии.

Четвертую тематическую группу составляют исторические саги. К ним относятся рассказы о войнах, революциях, о гибели городов, сел, об исторических деятелях и их деяниях. Нередко героями этих саг становились князья, короли или императоры, особенно в тех случаях, когда они боролись с произволом и насилием феодалов или содействовали созданию единого государства, например император Фридрих I Барбаросса или прусский король Фридрих И.

Если нет возможности по отдельным чертам или элементам той или другой саги приурочить ее к определенному историческому периоду, то трудно установить время ее возникновения. В большинстве случаев саги, особенно мифологического характера, намного древнее времени их первой записи.

Саги бытовали в среде трудящихся вплоть до последнего столетия. Они были источником исторических сведений. Саги были выражением мыслей и чувств народа, в них передавались семейные и профессиональные традиции. Коллективно создаваемые определенной социальной группой саги живут и развиваются в индивидуальном репертуаре выдающихся рассказчиков.

После второй мировой войны немецкие исследователи, преимущественно в ГДР, занялись изучением рабочего фольклора. В 1960 г. вышел сборник Гизелы Шнейдевинд «Хозяин и работник. Мекленбургские антифеодальные саги из наследия Р. Воссидло», в котором впервые было опубликовано несколько сот устных рассказов о жизни батраков Восточной и Северной Германии. Книга эта — начало предполагаемой серии «Немецкие демократические саги», в которой особое внимание будет обращено на творчество горняков.

В 1812—1815 гг. были изданы «Детские и домашние сказки» братьев Гримм. Это издание стало образцом и стимулом для собирательской деятельности немецких фольклористов в течение всего XIX в. и позже во всех немецких землях. Собрание братьев Гримм дает полное представление о немецких сказках и их характерных особенностях. В последующее время, в первые десятилетия нашего века, в различных областях Германии было собрано множество вариантов этих сказок, однако сказок на новые сюжеты почти не было найдено. Немецкие народные сказки как по своим мотивам, так и по сюжетам перекликаются со сказками других народов Центральной Европы.

В народных сказках отразились древнейшие периоды истории человечества. В сказках мы встречаемся с древними тотеми- ческими представлениями о переселении души человека в тело животного или в растение. Образы германской мифологии, известные нам из народных саг, являются и персонажами сказок (особенно великаны и карлики, русалки, кобольды и призраки).

Рассказы эпохи классической древности были впервые принесены в Германию в IX—X вв. странствующими актерами и жонглерами. Это были сказки-загадки, небылицы, сказки о животных и шванки. В немецкую устную прозу влились также сюжеты кельтской авантюрной и фантастической поэзии. В это же время благодаря актерам-шпильманам в народе широко распространился германский героический эпос, обогативший устную прозу.

С XIII в. в легендах, сказках и шванках все заметнее проглядывают христианские идеи, особенно в рассказах конца средневековья о бедном и богатом, о портном на небе, о чертовом брате.

Позднее, в XVII—XVIII вв., в Германию через Францию проникли сказки «Тысяча и одна ночь», которые оказали большое влияние на развитие немецкой сказки. Не меньшее влияние имели и сказки Перро. Некоторые из самых известных и популярных сказок братьев Гримм берут начало из этих источников.

В этом веками длившемся процессе сказка оформляется в особую категорию народного устного рассказа. Для нее стали характерными эпические черты.

В средние века сказки рассказывали во всех слоях общества. С появлением книг, а также в связи с распространением грамотности сказка становится все больше и больше достоянием тех общественных групп, которым раньше была недоступна письменность. В период гуманизма и просвещения ускорился процесс вытеснения сказки. Гуманисты строго придерживались великих образцов античности и считали сказки «бабьей болтовней». Просвещение возвело разум в главный принцип и боролось с фантастикой. Сказки продолжали рассказывать в основном в среде ремесленников, крестьян, батраков, пастухов, прислуги, солдат и нищих. В них отражается ярче всего жизнь этих социальных групп. То, что было чуждо мыслям и чувствам этих слоев населения, отбрасывалось. Все чаще героями сказки выступали представители социально угнетенных слоев — портные, сапожники, крестьяне, отставные солдаты, бродячие ремесленники.

Наоборот, представители господствующих слоев, особенно короли, теряют свой престиж и, как правило, играют в сказке отрицательную роль. Усиливается социальное звучание сказок, в них изображается контраст между богатством и бедностью. Некоторые сказки и особенно шванки, очевидно, сформировавшиеся в период позднего средневековья, обнаруживают явные антифеодальные тенденции. Это прежде всего многие варианты сказок о бедном Гансе.

В конце XIX в., по сведениям немецких собирателей сказок, они по- прежнему бытовали только в социально обездоленных слоях общества, и активных носителей сказочных традиций можно было найти лишь среди сельских рабочих, батраков, поденщиков, овчаров, рыбаков, матросов, ремесленных подмастерий, бродяг и т. п. Среди них имелись особо талантливые рассказчики, с обширным репертуаром и художественным мастерством исполнения. Эти одаренные мастера устного слова были очень популярны в народе и иногда становились даже сказочниками-профессионалами. Активно живет в это время сказка в детской аудитории.

Огромное собрание сказок братьев Гримм стало чрезвычайно популярным. В середине столетия очень известными были сказки Людвига Бехштейна. Сказка превратилась в литературную категорию. С середины XIX в. сказка в Германии живет преимущественно в книге, в литературных сборниках. На сказках конца XIX в. сказывается влияние бульварного романа.

В настоящее время сказка для взрослых сохранилась лишь в самых глухих углах. Одаренные рассказчики, ставшие известными в последние годы, рассказывают сказки главным образом детям, но и детям ее обычно читают, а не рассказывают.

По композиции немецкая сказка, как правило, имеет тройное или двойное разделение. Противопоставление доброго и злого, бедного и богатого, высокого и низкого дает соответствующую схему построения. Сказка обнаруживает склонность к формулам. Для немецкой сказки характерны числа 3, 7 (9) и 12. В ней популярны традиционные зачины и концовки. Иногда в прозаическое повествование вставляются стихи. В начале сказки такие стихотворные вставки делаются редко, чаще они находятся в середине рассказа или в конце, как заключительная формула. Есть сказочные формулы, связанные с кульминационным пунктом рассказа и переходные формулы между отдельными его частями. Обычным приемом являются повторы, особенно в диалогах сказочных персонажей. Что же касается песенных вставок, то они в немецкой сказке очень редки.

Шванком в немецкой фольклористике называют короткий рассказ комического содержания, иногда со стихотворным текстом.

Шванк в Германии распространен с древних времен. Хотя католическая средневековая церковь выступала против светского содержания шванков, запрещала их, все же шванки сохранились до наших дней. Особенно широко распространен шванк об Эйнохсе (X—XI в.) — бедном крестьянине, перехитрившем священника и сельского старосту. В монастырских школах были популярны близкие к шванкам басни о животных, часто восходившие к античности. Иногда их разыгрывали, как театральные сцены. Народные проповедники и в более позднее время вплетали в свои проповеди развлекательные истории. Кроме того, шванк был популярен у шпильманов и бродячих актеров; нередко актеры использовали античные сюжеты. С XIII в. они охотно исполняют французские фаблио. В 1220 г. появилось первое собрание немецких шванков «Священник Ами» Штриккера. Их герой — священник, пронырливый плут, который должен был быть выгнан со службы. Но так как он разгадал заданную ему епископом загадку, он остается священником, нисколько не изменяя своего поведения.

В XIV и XV вв. появляются бюргерские шванки. В XVI в. шванк, как творчество грамотного бюргерства расцветающих городов Южной и Средней Германии, достигает апогея своего развития. Ганс Сакс (1494—1576 гг.) создал на основе шванков многие из своих известных шуточных комедий. С развитием книгопечатания сборники шванков стали публиковаться. Немалое влияние оказали на шванки комические выступления, устраивавшиеся в университетах после диспутов, а также профессиональное искусство придворных шутов, которых можно было встретить не только при дворах немецких князей и герцогов, но и при аббатствах. Наконец, источником шванков был широко распространенный юмористический фольклор.

В XVII в. придворная галантная литература отвергала грубые сюжеты шванков. Однако в близкой к народу прогрессивной литературе встречались художественно переработанные сюжеты народных шванков (Гримельгаузен). Обращение к народной поэзии в период «бури и натиска» вновь ввело шванк в литературу, главным образом благодаря Готфриду Августу Бюргеру. Неисчерпаемые темы шванка — порок и его исправление, супружеская неверность и ее суровое осуждение, хитрость, обман, социальные противоречия между знатным и незнатным, бедным и богатым. В шванках осмеиваются дураки, соблазнители, воры, пьяницы, хвастуны. Духовенство, студенты, ремесленники, крестьяне, сельские бедняки, а также черт или святые — традиционные персонажи шванков.

Действие шванка развертывается либо в реальных условиях, либо на небесах или в аду. Материалом для шванка служат комические инциденты из повседневной жизни и веселые фантастические ситуации. В шванках соединилось новое и старое, национальное и международное, литературное и народное эпическое достояние. Репертуар их постоянно меняется: традиционное становится более современным, прошлое переносится в отечественную обстановку, традиционное — художественно перерабатывается поэтами, литературное — фольклоризируется. Старые формы все вновь и вновь наполняются новым содержанием. Есть сюжеты, место и время возникновения которых трудно установить. Очевидно, наименее связаны с действительностью; так называемые шванки-небылицы, близкие к сказкам. Их литературной, параллелью являются рассказы о бароне Мюнхаузене.

В ходе исторического развития менялась среда носителей шванка, а с ней и его социальные тенденции. Стихотворные шванки позднего средневековья независимо от того, сложились ли они в среде рыцарей или менестрелей, были направлены прежде всего против крестьян и духовенства. Эту направленность унаследовал и бюргерский шванк времен Реформации. Здесь представлены наряду с шванками о клириках и шванки о крестьянах. Сословная идеология феодализма ставила крестьян на самую низшую ступень сословной лестницы, поэтому и в шванках крестьянин в большинстве случаев становился мишенью для насмешек. Бюргерская сатира высмеивала не только невежество и сластолюбие духовенства или бестолковость крестьянина, но и подвергала осмеянию надменность обедневшего рыцарства. К шванкам, о которых до сих пор шла речь, позднее присоединяются шванки о юнкерах. Эти социальные тенденции проявились уже в многочисленных сборниках XVI в. В бессмертном «Тиле Уленшпигеле» крестьянин благодаря ловкости и хитрости одерживает верх над людьми других сословий. В шванках прошлого столетия о ремесленниках часты персонажи, принадлежащие к так называемым неблагородным группам — ткачам, мельникам, цирюльникам. Во многих шванках высмеивали студентов. Большая группа шванков посвящена семейной жизни, взаимоотношениям супругов. Так как элементы шванка проникли во все виды народных устных рассказов, немецкие фольклористы говорят о шванках-сказках, шванках-легендах По свидетельствам современных фольклористов, например Хенсена, особенно большую роль в создании и сохранении шванков сыграли мелкие крестьяне, сельские поденщики и ремесленники. Крестьян и ремесленников высмеивали батраки и подмастерья, а все они вместе — священников, юнкеров и судей.

Рассказчики шванков обычно остроумны, обладают хорошей памятью, интересом к общественной жизни, имеют склонность к сочинительству. В наши дни многие старые сюжеты шванка утратили актуальность и их перестали рассказывать. К тому же книги и газеты, радио и кино вытесняют устный рассказ из народного быта.

 Информационный источник –  http://www.lib7.com/